Стихи марии петровых о любви
Но вновь захватывает дух… Решись, решись отчаянно, Скажись хотя б нечаянно! Но все же я скажу! Господи, но где же я была? Ты здесь. Говорит не рифмы ради, Не для красного словца, Говорит не на эстраде,— На исходе, у конца.
Ты можешь камень обойти. Но я сказать хочу другое: Наверно, ты в горах бывал, И камень под твоей ногою Срывался, падая в провал. Подумай, разве в этом дело, Что ты судьбы не одолела, Не воплотилась до конца, Иль будто и не воплотилась, Звездой падучею скатилась, Пропав без вести, без венца? Не верь, что ты в служеньи щедром Развеялась, как пыль под ветром. Не пыль — цветочная пыльца! Не зря, не даром всё прошло. Не зря, не даром ты сгорела, Коль сердца твоего тепло Чужую боль превозмогло, Чужое сердце отогрело.
Вообрази — тебя уж нет, Как бы и вовсе не бывало, Но светится твой тайный след В иных сердцах… Иль это мало — В живых сердцах оставить свет? О чём же, о чём, если мир необъятен?.. Я поздно очнулась, кругом ни души. О чём же?
О снеге? О солнце без пятен? А если и пятна на нём хороши?.. О людях? Но либо молчание, либо Лишь правда, а мне до неё не дойти. О жизни?.. Любовь моя, свет мой, — спасибо. О смерти?.. Любовь моя, свет мой, — прости. Я живу, озираясь, Что-то вспомнить стараюсь — И невмочь, как во сне. Эта злая работа До холодного пота, Видно, впрямь не по мне. Но пора ведь, пора ведь Что-то разом исправить Распрямить, разогнуть… Голос тихий и грозный Отвечает мне: поздно, Никого не вернуть.
Я живу, озираясь, Я припомнить стараюсь Мой неведомый век. Все забыла, что было, Может, я и любила Только лес, только снег. Снег — за таинство света И за то, что безгласен И со мною согласен Тишиною пути, Ну а лес — не за это: За смятенье, за гомон И за то, что кругом он, Стоит в рощу войти…. Сердцу ненавидеть непривычно, Сердцу ненавидеть несподручно, Ненависть глуха, косноязычна. До чего с тобой, старуха, скучно! Видишь зорко, да ведь мало толку В этом зренье хищном и подробном В стоге сена выглядишь иголку, Стены размыкаешь взором злобным.
Ты права, во всем права, но этой Правотой меня уж не обманешь,- С ней глаза отводятся от света, С ней сама вот-вот старухой станешь.
Ох, как надоела. Колоти хоть в колокол набатный, — Не услышу. Сердце отболело, Не проймешь. Отчаливай обратно. Тот, кто подослал тебя, старуху… Чтоб о нем ни слова, ни полслова, Чтоб о нем ни слуху и ни духу. Знать не знаю. Не было такого. Не было, и нету, и не будет. Ныне, и по всякий день, и присно. Даже ненавидеть не принудит, Даже ненавидеть ненавистно. К своей заветной цели Я так и не пришла. О ней мне птицы пели, О ней весна цвела.
Всей силою рассвета О ней шумело лето, Про это лишь, про это Осенний ветер пел, И снег молчал про это, Искрился и белел. Бесценный дар поэта Зарыла в землю я.
Велению не внемля, Свой дар зарыла в землю… Для этого ль, затем ли Я здесь была, друзья! Я белее был, чем снег, Я украл ваш краткий век. Сколько вас пошло травой, Я один за всех живой. А ведь, кого-то за руку схватив, Могла бы удержать, он был бы жив. Но даже тот неискуплённый грех, И он не самый тяжкий изо всех, Ты за него страдаешь столько лет… Есть грех другой, ему прощенья нет, — Ты спряталась в глухую скорлупу, Ты замешалась в зыбкую толпу, Вошла в неё не как рассветный луч — Ты стала тучей в веренице туч.
Где слово, что тебе я в руки дал, Чтоб добрый ликовал, а злой страдал? Скажи мне — как распорядилась им, Бесценным достоянием моим? Не прозвучало на земле оно, Не сказано, не произнесено.
Уйди во мрак, не ведающий дна, Пускай тебя приимет сатана». А тот вопит: «Не вем её, не вем, Она при жизни не была ничем, Она моей при жизни не была, Она и вправду не творила зла.
За что её карать, за что казнить? Возьмёшь её на небо, может быть? И я услышу скорбный стон небес, И как внизу расхохотался бес, И только в том спасение моё, Что сгину — провалюсь в небытиё.
Возник из тьмы, Бледнел и близился почти неслышно,- Обломок льда чудесных очертаний: Совсем как человек. В твоей груди Дремало пламя. Тихо пробуждаясь, Вытягивалось, трогало гортань. И голос твой, Тяжелое тепло приняв, густея, Размеренно над нами колыхался, То удлиняясь, то сжимаясь в стих. Суровым словом вызванные к жизни, Ворчали и ворочались века. И чудилось: Стихи свои приносишь ты из края, Где звезды негоревшие томятся, Где сказки нерассказанные ждут, Где чьи-то крылья бьются о решетку И смерть сидит, зевая на луну.
Ты уходил, На звезды мертвые легко ступая. С бесплатным приложением событий, Опять по росту строятся века. Похрустывали под ногами звезды. О, как ты не поранил нежных ног! Ты врос во тьму. Числа я не знаю, но с этого дня Ты светом и воздухом стал для меня. Пусть годы умчатся в круженье обратном И встретимся мы в переулке Гранатном… Назначь мне свиданье у нас на земле, В твоём потаённом сердечном тепле. Друг другу навстречу по-прежнему выйдем, Пока ещё слышим, Пока ещё видим, Пока ещё дышим, И я сквозь рыданья Тебя заклинаю: назначь мне свиданье!
Назначь мне свиданье, хотя б на мгновенье, На площади людной, под бурей осенней, Мне трудно дышать, я молю о спасенье… Хотя бы в последний мой смертный час Назначь мне свиданье у синих глаз. Милый, ты передо мной в долгу. Вспомни, что осталось за тобою. Ты мне должен - должен! Возврати друзей, веселье, силу И тогда уже - оставь одну. Читает - то гневно, то нежно, то глухо, То явственно, то пропуская слова, И лишь при сплошном напряжении слуха Ты их различаешь едва-едва.
Пером неумелым дословно, построчно, Едва поспевая ты запись ведёшь, боясь пропустить иль запомнить неточно… Петля или пуля, река или нож?.. И дальше ты пишешь, - не слыша, не видя, в блаженном бреду не страшась чепухи, Не помня о боли, не веря обиде, И вдруг понимаешь, что это стихи.
Нам даже разговор о славе Казался жалок и смешон. Я думаю о тех, которым Раздоры ль вечные с собой Иль нелюбовь к признаньям скорым Мешали овладеть судьбой. Не в расточительном ли детстве Мы жили раньше? Не во сне ль? Лишь в грозный год народных бедствий Мы осознали нашу цель. И можем быть сполна в ответе За счастье встреч и боль потерь… Мы тридцать лет росли как дети, Но стали взрослыми теперь.
И яростную жажду славы Всей жизнью утолить должны, Когда Россия пишет главы Освобождающей войны, — Без колебаний, без помарок — Страницы горя и побед, А на полях широких ярок Пожаров исступлённый свет… Живи же, сердце, полной мерой, Не прячь на бедность ничего И непоколебимо веруй В звезду народа твоего.
Теперь спокойно и сурово Ты можешь дать на всё ответ, И скажешь ты два кратких слова, Два крайних слова: да и нет. А я скажу: она со мною, Свобода грозная моя! Совсем моей, совсем иною Жизнь начинается, друзья! В рассвете кроется награда За мученическую ночь. Сбрось пламенное покрывало И платье наскоро надень И уходи куда попало В разгорячающийся день. Тобой овладевает солнце. Его неодолимый жар В зрачках блеснёт на самом донце, На сердце ляжет, как загар.
Когда в твоём сольётся теле Владычество его лучей, Скажи по правде - неужели Тебя ласкали горячей? Поди к реке и кинься в воду И, если можешь, - поплыви. Какую всколыхнёшь свободу, Какой доверишься любви! Про горе вспомнишь ты едва ли. И ты не назовёшь - когда Тебя нежнее целовали И сладостнее, чем вода. Ты вновь желанна и прекрасна, И ты опомнишься не вдруг От этих ласково и властно Струящихся по телу рук.
А воздух? Он с тобой до гроба, Суровый или голубой, Вы счастливы на зависть оба, - Ты дышишь им, а он тобой. И дождь придёт к тебе по крыше, Всё то же вразнобой долбя.
Он сердцем всех прямей и выше, Всю ночь он плачет про тебя. Ты видишь - сил влюблённых много. Ты их своими назови. Неправда, ты не одинока В твоей отвергнутой любви.
Не плачь, не жалуйся, не надо, Слезами горю не помочь. Вот тебе - Прислушайся всерьёз, Как шепелявит оттепель И как молчит мороз. Как воробьи, чирикая, Кропят следками снег И как метель великая Храпит в сугробном сне. Белы надбровья веточек, Как затвердевший свет… Февраль маячит светочем Предчувствий и примет. Скрещенье участей, Каких разлук и встреч! Что б ни было - отмучайся, Но жизнь сумей сберечь.
Что б ни было - храни себя. Мы здесь, а там - ни зги. Моим зрачком пронизывай, Моим пыланьем жги, Живи двойною силою, Безумствуй за двоих. Целуй другую милую Всем жаром губ моих. Неужели сердца вашего Недостаточен ответ? Если ж скажете - распни его, Дворянин и, значит, враг, Если царствия Батыева Хлынет снова душный мрак, - Не поверим, не послушаем, Не разлюбим, не дадим - Наше трепетное, лучшее, Наше будущее с ним. К жизни моей О задержись, окажи мне милость!
Помнят же звери путаный след. Дай мне понять, когда же ты сбилась, Как ты, плутая, сошла на нет? Но лишь отрешённым вниманьем Разнилась я, да разве лишь тем Гневом бессильным при каждом обмане, Леностью в играх, скучною всем, Медленным шагом, взором серьёзным. Мало ль таких, и чуднее, чем я. О задержись, быть может, не поздно! Где заблудились мы, жизнь моя? Как ты пленилась тропинкой окольной?
Может, припомнишь гибельный миг?.. Вот я, как все, за партою школьной, Только веселья чужда… Из книг В сердце ворвался, огнём отрясаясь, Тёмный, страстями мерцающий мир. Бледная, в длинных одеждах, босая, Девушка клонится к волнам… Шекспир, - Ты не Офелией, не Дездемоной, Ричардом Третьим и Макбетом ты, Грозными кознями, окровавлённой, Дикой луною будил мечты… Кончена школа - разверзлась бездна.
Что ужасало тогда - не пойму. Слишком уж ты была неизвестна, Слишком была неподвластна уму… Жизнь моя, где же наша дорога? Ты не из тех, что идут наизусть. Знаешь, затворница, недотрога, - Есть ведь такое, чем я горжусь. Да, я горжусь, что могла ни на волос Не покривить ни единой строкой, Не напрягала глухой мой голос, Не вымогала судьбы другой. Лесное дно О, чаща трепещущей чешуи, Мильоннозелёное шелестенье, Мне в сердце - сребристые бризы твои, В лицо мне - твои беспокойные тени. Я зыбко иду под крылатой водой, Едва колыхаюсь волнами прохлады.
Мне сел на ладонь соловей молодой, И дрожью откликнулись в листьях рулады. Я вижу сосны неподвижный коралл, Увенчанный темноигольчатой тучей… Кто мутным огнём этот ствол покрывал? Кто сучья одел в этот сумрак колючий? Я знаю, под грубой корою берёз Сокрыта прозрачнейшая сердцевина. Их ветви склонило обилие слёз, Зелёных, как листья, дрожащих невинно, И памяти чёрные шрамы свежи На белых стволах… Это - летопись леса.
Прочесть лишь начало - и схлынет с души Невидимая вековая завеса. И вдруг засветился мгновенным дождём Весь лес, затенённый дремучими снами… Как горько мы жаждем, как жадно мы ждём Того, что всегда и везде перед нами! Акварели Волошина О, как молодо водам под кистью твоей, Как прохладно луне под спокойной рукой!..
Осиянный серебряной сенью кудрей, Возникал в акварелях бессмертный покой. Я всем телом хотела б впитаться туда, Я забыла б свой облик за блик на песке.
Лёгкий след акварели, сухая вода, Я пила бы на этом бумажном листке. И, влюблённо следя за движением век, Озарённая ласковым холодом глаз, Поняла б наконец, что любой человек Этот призрачный мир где-то видел хоть раз.
Но когда? Я не знаю, и вспомнить не мне: Это было в заоблачной жизни души, А теперь - еле брезжит, чуть мнится во сне… Ты, бесстрашно прозревший, свой подвиг сверши. Воплоти, что в мечтаньях господь созерцал: Бурногорье, похожее на Карадаг, Где вода словно слиток бездонных зерцал, Где луна лишь слегка золотит полумрак. Ты заблудшую душу отчизне верни, Дай мне воздухом ясным проникнуть везде. И, забыв про земные недолгие дни, Я узнаю бессмертье на лёгком листе. Как страшно мне кишенье жизни, Ужели это наяву?
И в сходном с нею крае милом, Где рдеют огненные мхи, Я скалам, волнам и светилам Люблю подсказывать стихи, Не знавшие журнальной пыли, Надменные в шуменье дня, Но здесь их тучи полюбили, Сплываясь около меня.
И вас, души моей созвучья, С трудом порою узнаю: Вы и просторней, и могучей, И радостней в родном краю. Наполненные плотью новой, Им накрепко окрылены, Иль гром, то синий, то багровый, Иль лунный свет внутри волны, Иль струны - вкручены до дрожи От солнца в хладный камень скал, И звук даёте вы похожий На тот, что тщетно мир искал.
Он - счастье. И ему всё радо - И свет небес, и темень дна… О, нестерпимая награда. Ты свыше подвига дана. Тетради жаждущей не трогай, Но вслушивайся не дыша: Тебя заставит чья-то воля Ходить от стула до стены, Ты будешь чувствовать до боли Пятно в луне и плеск волны, Ты будешь любоваться тенью, Отброшенною от стихов, - Не человек и не смятенье: Бог, повергающий богов. Но за величие такое, За счастье музыкою быть, Ты не найдёшь себе покоя, Не сможешь ничего любить, - Ладони взвешивали слово, Глаза следили смену строк… С отчаяньем ты ждёшь былого В негаданный, нежданный срок, А новый день беззвучен будет, - Для сердца чужд, постыл для глаз, И ночь наставшая забудет, Что говорила в прошлый раз.
Рьявол В. О рьяный дьявол, чёрт морской… Дремучий Рьявол, спящий в туче Младой воды, на дне… Ногой, Обутой камнем, и онучей Небрежно скрученной волны Качаешь ты морскую чащу Нечаянно… Ты видишь сны… Волну взъярённу и кричащу С хрипеньем выдыхаешь ты На боль предельной высоты.
Несчастный чёрт, безвестный бог! Стихия стихла в нём, и разом Он синей мукой изнемог, До пены гневался… Что разум, Когда в тоске душа и плоть! И чтобы чрево проколоть, Бог жрал кораллы.
Бедный чёрт! Грозноголосый Рьявол, где ты? Ты пьяно спишь, полуодетый, Не накренишь рукою борт Плавучей дряни… Смело воры Кромсают колесом волну. Ты их не позовёшь ко дну, Не вступишь с ними в разговоры Неравные… Пускай враги Плывут спокойно над тобою… Во сне ты чувствуешь круги Воды испуганной, но к бою, Но к штормам с шрамами на дне, Но к буре с пеной на спине - Влеченья нет… Несчастный Рьявол!
С какой волной ушла душа? Ты море Чёрное исплавал, Захлебываясь и спеша, Но волны - всё одни и те же. Ты ослабел и стал всё реже Метаться. Ты залёг на дно. Ни слёз, ни гнева - всё равно. Но отзовись мне, бог безвестный! Проснись хоть раз, одетый бездной, Безумный бог!
И я живу, Темнея от бессильной жажды, Как жаждет пробужденья каждый, Кто заколдован наяву.
![Стихи [Мария Сергеевна Петровых] (fb2) читать онлайн](https://kulturologia.ru/files/u21946/219461052.jpg)
Муза Когда я ошибкой перо окуну, Минуя чернильницу, рядом, в луну, - В ползучее озеро чёрных ночей, В заросший мечтой соловьиный ручей, - Иные созвучья стремятся с пера, На них изумлённый налёт серебра, Они словно птицы, мне страшно их брать, Но строки, теснясь, заполняют тетрадь.
Встречаю тебя, одичалая ночь, И участь у нас, и начало точь-в-точь - Мы обе темны для неверящих глаз, Одна и бессмертна отчизна у нас. Я помню, как день тебя превозмогал, Ты помнишь, как я откололась от скал, Ты вечно сбиваешься с млечных дорог, Ты любишь скрываться в расселинах строк.
Исчадье мечты, черновик соловья, Читатель единственный, муза моя, Тебя провожу, не поблагодарив, Но с пеной восторга, бегущей от рифм. Сон Кате Да, всё реже и уже с трудом Я припоминаю старый дом И шиповником заросший сад - Сон, что снился много лет назад. А ведь стоит только повернуть, Только превозмочь привычный путь - И дорога наша вновь легка, Невесомы наши облака… Побежим с тобой вперегонки По крутому берегу реки. Дом встречает окнами в упор.
Полутёмный манит коридор… Дай мне руки, трепетанье рук… О, какая родина вокруг! В нашу детскую не смеет злость. Меж игрушек солнце обжилось. Днём - зайчата скачут по стенам, Ночью - карлик торкается к нам, - Это солнце из-за тёмных гор, Чтобы месяцу наперекор. В спальне - строгий воздух тишины, Сумрак, превращающийся в сны, Блеклые обои, как тогда, И в графине мёртвая вода.
Грустно здесь, закроем эту дверь, За живой водой пойдём теперь. В кухню принесём ведро невзгод На расправу под водопровод, В дно ударит, обожжёт края Трезвая, упрямая струя, А вокруг, в ответ на светлый плеск - Алюминиевый лютый блеск. В зал - он весь неверию ответ, Здесь корректно радостен паркет, Здесь внезапные, из-за угла, Подтверждающие зеркала. Поглядись, а я пока пойду На секретный разговор в саду. Преклоню колени у скамьи: Ветры, покровители мои!
Долго вы дремали по углам, Равнодушно обвевали хлам. О, воспряньте, авторы тревог, Дряхлые блюстители дорог, Вздуйтесь гневом, взвейтесь на дыбы, Дряхлые блюстители судьбы!..
Допотопный топот мне вослед Пышет ликованьем бывших лет. Это ветры! Судорга погонь Иль пощёчин сладостный огонь. На балконе смех порхает твой. Ты зачем качаешь головой? Думаешь, наверно, что, любя, Утешаю сказками тебя. Детство что! И начинаешь ты Милые, печальные мечты.
Мы с тобою настрадались всласть. Видно, молодость не удалась, Если в 22 и 25 Стали мы о старости мечтать. В тёмной глубине зрачков твоих Горечи хватает на двоих, Но засмейся, вспомни старый сад… Это было жизнь тому назад. Старость Смысл старости печален и суров: За радость покарать, унизить наказаньем… Так, вместо возбуждающих смешков - Разбухшие мешочки под глазами. Нет на ладонях ласк.
Ослабли пульсы зла. Любимый отошёл - не вскрикнула от боли… Так ревность ревматизмом заросла В суставах, не сгибающихся боле. И вместо властных слов - нелепый лепет льнёт К обрюзгшим дёснам… Смрад оплывшему огарку Прощаешь, мимо чашки каплешь йод И желчью харкаешь на старую кухарку. На столике - и пластырь и псалтырь… Твоей ли пластике рукоплескали?..
За окнами - постылое: пустырь, Да ночь насмешливые звёзды скалит… Звезда Когда настанет мой черёд, И кровь зелёная замрёт, И затуманятся лучи - Я прочеркну себя в ночи. Спугнув молчанье сонных стран, Я кану в жадный океан. Он брызнет в небо и опять Сомкнется, новой жертвы ждать. О звёздах память коротка: Лишь чья-то крестится рука, Да в небе след крутой дуги, Да на воде дрожат круги.
А я, крутясь, прильну ко дну, Соленой смерти отхлебну. Но есть исход ещё другой: Не хватит сил лететь дугой, Сорвусь и - оземь. В пышный снег. И там раздавит человек. Он не услышит тонкий стон, Как песнь мою не слышал он. Я кровь последнюю плесну И, почерневшая, усну. И не услышу ни толчков, Ни человечьих страшных слов. А утром скажут про меня: - Откуда эта головня? Но может быть ещё одно О, если б это суждено : Дрожать, сиять и петь всегда Тебя, тебя, моя звезда!
Встреча «Смерть…» - рассыпающийся звук. Иль дроби молоточка вроде? Не всё ль равно: смешно. И вдруг Лицом к лицу на повороте. Но только вздрогнула слегка. Но только откачнула тело… «Я думала, ты далека.
Тебя я встретить не хотела. Твою поспешность извиня, Я ухожу. Переливали тихий свет Две голубеющие раны… «Мне только восемнадцать лет.
Это слишком рано. Приди потом. Лишь горсть себя В твои века позволь забросить. Ты видишь: горький след скрепя, Поэт не требует, а просит». И я ждала, что вспыхнет в ней Ещё не виданное благо.
Печальнее и холодней Сквозила голубая влага. И кто-то ей ещё сказал: «Пусти меня. Другое имя - Девятый вал, десятый вал - С глазами справится твоими. Их захлестнёт, затопит их…» Но этот голос дрогнул странно И, коченеющий, затих, И повалился бездыханный… Она прошла. Ушла совсем. При копировании авторских материалов ссылка на источник обязательна! Копировать материалы на аналогичные интернет-библиотеки стихотворений - запрещено.
Все опубликованные стихи являются общественным достоянием согласно ГК РФ статьи и Отзывы: 1.
