Портреты османских султанш, Портреты султанов и султанш османской империи. Женский султанат османской империи
Хюррем же смогла получить документ о свободе и стать его законной женой во дворце. Миф о том, что Сулейман любил ведьму Взаимная любовь правящих супругов вызывала не только зависть и недоумение, но и многочисленные пересуды. Баязид — 6.
Яркие, дорогие одежды он носил до самой смерти. Ученый Кутбеддин аль-Мекки после личной встречи рассказал, что видел на летнем правителе зеленый кафтан. В конце концов, именно из-за любви к моде и искусству европейцы назвали султана «Великолепным». Манеры отца перенял его сын от Роксоланы. Кафтаны Селима II были сшиты из синего, желтого, красного, белого шелка, украшены цветочными и геометрическими узорами, и подбиты мехом.
Он имел более изящный вкус, чем отец, экспериментировал не только с цветом, но и с формой. Превзойти предков из 16 века в м смог Мурад IV. На портретах видно, как сильно он любил сочетать кричащие цвета: изумрудный, ярко-красный, синий, сиреневый и золотой. Сохранился список одежды Мурада IV, взятой в поход года на захваченный персами Багдад. Неудивительно, что за султаном везли кафтанов: разной длины, с длинным и коротким рукавом, летние из атласа и шелка, зимние хлопчатобумажные с меховой подкладкой.
Трусов было короткие, длинные, узкие, широкие, с золотыми пуговицами и вышивкой, из атласа и бархата сиреневого, фиолетового, пурпурного, красного, голубого, черного, оливкового цветов.
Таких шаровар у украинки было 30 и еще 22 шелковые ночные рубашки. Шелк для белья привозили из Дамаска, шерсть — из Лондона, а шили ее греческие мастера.
Невестка Хатидже, гречанка Гюльнуш, любила белье с богатым декором. В ее гардеробе насчитали 40 шелковых шароваров с цветочными узорами, кружевом, золотым и серебряным шитьем. Когда-то неправильный цвет одежды вас могли причислить к слугам дьявола и сжечь.
Свою способность выжить проверьте в тесте «Сможете ли вы ответить за средневековый шмот? К сожалению, пожар в Старом дворце уничтожил документы гарема 16 века вместе со сведениями об одежде Роксоланы.
Но османская мода не менялась до 19 века, и по реальным образцам женской одежды можно сделать приблизительную реконструкцию.
Вероятно, бельем для Роксоланы тоже служили шаровары. Сверху она надевала длинную шелковую рубашку энтари , потом платье елек с узорами, вышитыми золотом. Немного ниже талии, почти на бедрах, носила кушак — широкий ремень, украшенный драгоценными металлами, рубинами и изумрудами. После брака с Сулейманом украинка стала носить пурпурные и фиолетовые одежды. Эти цвета в Риме были символом статуса, а в Византии их могли надевать только члены императорской семьи.
Очень дорогое удовольствие, но зарплата Хюррем-Роксоланы позволяла такие траты. Выходя из гарема, женщины обычно прикрывали себя широким плащом с большим капюшоном — ферадже , а на торжественные события надевали кафтаны, похожие на султанские.
У валиде Хатидже Турхан было расшитых кафтанов с мехом и золотыми пуговицами, в которых она прятала противоядие. До 19 века султаны носили тюрбаны, в которых длинный отрезок белого шелка или муслина наматывался на красный колпак.
В 15 веке доминировала цилиндрическая модель мюджевезе. В начале 16 века ее вытеснил большой высокий селими , названный в честь Селима I. Его сын Сулейман Великолепный ввел моду на юсуфи — тюрбан с широким верхом и с четко очерченными наслоениями ткани.
К тюрбану крепили драгоценные эгреты из перьев цапли или павлина. Количество перьев жестко регламентировалось. Султан носил три. Если на тюрбане было два, значит одно перо он передал великому визирю, который возглавил османское войско в походе. На предположительно прижизненном портрете года Матео Пагани изобразил Роксолану в хотозе.
Высокий головной убор среднеазиатского происхождения предназначался для больших праздников и знаменательных событий, вроде свадьбы или обрезания сына султана. В остальные дни носили тюрбаны. Они не сохранились, в отличие от сантиметрового золотого эгрета в виде факела, который положили в гробницу Хюррем-Роксоланы. В своей страсти к земным богатствам элита исламской империи не отличалась от аристократии христианской Европы. Кроме денежной стоимости, драгоценности имели символическое статусное значение.
Как-то для своих эгретов она заказала в Венеции «перья» из муранского стекла. Некоторые работы, как утверждается даже принадлежат кисти Тициана, и здесь есть пару интересных моментов.
Во-первых, Тициан не мог видеть Хюррем в живую, ведь он никогда даже не был в Османской империи, а с другой стороны он мог писать портрет по рассказам послов. Но тут мы вновь сталкиваемся с тем, что послы заморских государств не могли видеть лица жен и дочерей Султана. А между тем, ученые находят описания внешности султанш в письмах и записках этих самых послов.
Что это было? Нарушение традиций, или же просто вымысел? Скорее всего последнее, вымысел основанный на сплетнях в гареме, и рассказов бывших слуг дворца. Для чего же тогда Тициан и другие менее известные художники писали портреты Хюррем Султан и Михримах Султан? Все очень просто, это был один из видов коллекционирования для богатых европейцев.
В то время, существовала мода на коллекционирование у себя портретов сильных женщин: королев, султанш, герцогинь, и художники рисовали портреты на заказ, даже не видя в лицо прототип. Но согласитесь, что-то общее у портретов есть. Либо у них был один источник вдохновения, либо один художник вдохновлялся уже написанными портретами Роксоланы. А что касается портретов мене властных султанш, то здесь все еще проще.
Например, никто бы не стал писать портрет Махидевран Султан. Для нас она кажется знаковой личностью, однако в Европе она была мало известна а после казни Мустафы о ней и вовсе забыли, а уважением она пользовалась лишь в Манисе, поэтому все портреты приписываемые Махидевран не могут принадлежать ей.
Неизвестный художник, Италия. Неизвестный художник, Италия или Франция. Тем не менее, с тициановской «Россой» искусствоведами была отождествлена лишь флоридская турчанка. Одной из причин этого было сходство высокого головного убора на картине с гравюрами, изображающими знаменитую султаншу. Эти гравюры, создававшиеся в XVI веке, являются важным иконографическим источником представлений о внешности Роксоланы и поэтому на них можно рассчитывать при опознании.
Теодор де Бри. Портрет Роксоланы из книги «Vitae et icones Sultanorum turcicorum» со стандартной для ее портретов надписью «Rossa Solymanni vxor» Росса, Сулеймана жена. Увы, любые надежды на то, что в образе Роксоланы работы Тициана вернее, автора идентичной копии , присутствует портретное сходство, надо оставить. Во-первых, Тициан никогда не бывал в Стамбуле. А если б был, то в гарем, в общество женщин, его бы не пустили ни в коем случае.
Его учитель Джентиле Беллини жил в столице Османской империи некоторое время и даже расписывал дворец султана. Но единственная турецкая женщина, изображенная им, на карандашном рисунке, по мнению исследователей, может быть вообще европейкой, наряженной в восточную одежду для большего эффекта, или представительницей одного из завоеванных османами народов, то есть принадлежащей к низшей касте.
Другие художники Ренессанса, жившие в Стамбуле уже в эпоху Тициана, например, Николя де Николе и Мельхиор Лорк, могли довольствоваться лишь зарисовками с уличных женщин и наймом для позирования проституток[21]. Джентиле Беллини. Британский музей.
Не надо предполагать, что Тициан скопировал свою «Россу» с чужой работы, написанной с натуры, то есть с реально позировавшей Роксоланы. Ни одного мужчины-европейца к женщинам такого высокого положения не пускали даже в XIX веке, что уж говорить о XVI веке.
Османского художника в гарем бы тоже не пригласили. Первым нормальным османским художником, писавшим реальные портреты реальных гаремных женщин, оказался художник-любитель халиф Абдул-Меджид II, и обратите внимание на даты его жизни: Да даже если б один из османских художников XVI века написал с натуры портрет Роксоланы, то отразить физиогномическое сходство в нашем понимании он бы не смог — из-за царившего тогда в исламском искусстве способа стилизации лиц, особенно женских, которым положено было быть идеально гладкими.
Впрочем, признаемся честно: Тициан действительно рисовал Роксолану с чужого произведения! Только очередность работы была совсем другой. Искусствоведы предполагают, что Тициан взял гравированный портрет Роксоланы скорей всего, отпечатанный Маттео Пагани в Венеции около года или сходный с ним и создал, опираясь на него, свою картину маслом[22]. Причем он написал Роксолану, как свидетельствует Вазари, «в возрасте 16 лет», хотя в ту пору ей было уже около пятидесяти.
Костюм он «раскрасил и улучшил», опираясь, очевидно, на описания и книги путешественников, бывавших в Османской империи.
Неизвестный художник. Парные портреты Сулеймана и Роксоланы, ок. Маттео Пагани, Венеция. Надпись: «La piu bella e la piu favorita donna del gran Turcho dita la Rossa». Так быть может, автор гравюры видел Роксолану, и искать ее истинные черты следует в графике?
Дело в том, что существует такой жанр, как «вымышленные портреты». Для лучшего понимания этого жанра перенесемся немножко в другие широты — в Россию, так нам легче будет понять его принципы. Аналогия удобная: как и Османская империя, допетровская Русь была для европейцев в визуальном смысле «терра инкогнита».
Другая черта сходства — в обеих странах не было развито реалистическое искусство. То есть не существовало художников, которые могли бы писать похожие портреты. При этом существует любопытный психологический закон — когда читаешь о каком-нибудь интересном человеке, то хочется представить его облик. И если портретов этого человека не сохранилось, массовое бессознательное начинает либо представлять, то есть конструировать эти портреты, либо приписывать этому персонажу чужие изображения.
Классическое «природа не терпит пустоты». Сегодня, в эпоху интернета, это происходит особенно быстро и странно: таким образом кровавая герцогиня Елизавета Батори для рядового пользователя гугла имеет лицо флорентийской аристократки Лукреции Панчиатики с портрета Бронзино, а фаворитка Петра I Анна Монс внезапно опознается в «Смолянке Нелидовой» Левицкого.
В эпоху Ренессанса происходили похожие процессы, при этом ситуация отягчалась тем, что многие собирали портретные галереи знаменитостей и, как положено увлеченным коллекционерам, не терпели лакун. Поэтому в европейском в огромном количестве создавались «портреты» людей, которые на самом деле не могли существовать.
Таковы, например, «вымышленные портреты» Ивана Грозного и Лжедмитрия. Любопытно, что внешность фальшивого царевича — рыжего и с бородавкой, сегодня нам хорошо известна по работам польских художников. Однако на Западе были не знакомы с этой иконографией, и создали своего вымышленного героя. Вымышленные портреты Ивана Грозного, неизв. ГИМ; Вологодский музей-заповедник. Традиция «вымышленных портретов» привилась и в Российской империи — стены дворцов украшали картинами маслом, изображавших предков: царей и великих князей.
Их облик был буквально высосан из пальца: разумеется, Александр Невский никогда не мог быть написан с натуры. Аналогичным образом Роксолана и ее супруг Сулейман Великолепный привлекали большое внимание среди своих современников- европейцев. По мнению искусствоведов, ранние «портреты» Роксоланы были изготовлены именно гравёрами.
Вернее — придуманы, сфальсифицированны[23]. Первым, судя по всему, был нюрнбергский гравер Себальд Бехам, около года создавший профильное изображение султанши[24].
В нюрнбергских типографиях х годов наблюдался всплеск интереса к османской теме. Это было связано с осадой Вены турками года, сильно поразившей воображение христиан. Помимо Роксоланы изображали ее мужа, страшного полководца Сулеймана Великолепного, и других османов. Себальд Бехам. Но гораздо большую популярность приобрел другой тип ее сфабрикованного изображения, в три четверти, примером которого служит гравюра Пагани[25].
Подчеркнем, что при создании этих гравированных портретов авторы опирались исключительно на собственное воображение. Таким образом, заслуга Тициана была в том, что он взял растиражированную гравюру с портретом Роксоланы и превратил ее в прекрасную картину. Кстати, о красоте: то, что лицо женщины с флоридского полотна так прекрасно, имеет весьма объяснимую причину.
И она никак не связана с какой-либо реальной привлекательностью Роксоланы, немолодой дамы, жившей далеко от Венеции.
На самом деле исследователи творчества Тициана находят в ее чертах большое сходство с постоянной натурщицей мастера — его дочерью Лавинией[26]. Некоторые изображения в жанре «красавиц», написанные с нее Тицианом, весьма напоминают «Россу», отличаясь от нее лишь головным убором и деталями гардероба[27]. Особенно похожа на нее «Дама с яблоком» из Вашингтонской галереи искусств, вдобавок одетая в восточный халат. Национальная галерея искусств, Вашингтон.
Но даже если для полотна позировала не Лавиния, в любом случае, модель отличалась типичной венецианской красотой того времени — золотистыми локонами, мягкими чертами лица. Это был излюбленный Тицианом типаж идеальных красавиц[28]. Отметим, что венецианский посол, обещавший прислать Филиппу II тициановскую «турчанку или персиянку», уточнял, что картина основана на фантазии художника «hecho a sua fantasia» [29]. Неизвестно, по какой причине Тициан решил написать портреты Роксоланы и ее дочери.
Наивно предполагать, что этот заказ исходил от турецкого двора. На самом деле, заказ на создание подобных портретов был больше связан с идеей кунсткамер, кабинетов редкостей, вернее — их предшественников, галерей портретов «выдающихся личностей» uomini illustri , которые были очень популярны в эпоху Возрождения. Зато у нас есть документы, рассказывающие, как создавался первый портрет из этой тициановской серии — профильное изображение султана Сулеймана Великолепного.
Музей истории искусств, Вена. Известно, что в году по просьбе мантуанского герцога Федерико II Гонзага, пополнявшего свою галерею uomini illustri , Тициан написал портрет «Великого турка». Несмотря на то, что султан тогда был самым страшным врагом христианских государств, недавно чуть не разгромившим Вену, просвещенные коллекционеры желали обладать его портретом. Ведь Сулейман действительно был великим правителем и отличным воином, что в концепции еще бытовавшего тогда рыцарства заслуживало уважения.
Ровно так же в Средневековье крестоносцы с почтением относились к Саладину. Поэтому мантуанский герцог весьма хотел иметь изображение Сулеймана. На следующий год Тициан повторяет эту работу для двоюродного брата заказчика — урбинского герцога Гвидобальдо II делла Ровере, который одновременно оплатил и изображение другого великого правителя-современника — Франциска I тоже профильное.
Третий список Тициан сделал для папского нунция в Мантуе Ипполито Капилупи[30] — и это лишь те картины, о которых уцелели упоминания в письмах и инвентарях, наверняка были другие.
Увы, но подлинника портрета Сулеймана не сохранилось, до нас дошли лишь копии, самой качественной из которых считается работа из венского музея. А еще одну копию с портрета Сулеймана кто-то сделал по заказу Паоло Джовио, одолжив для этого оригинал у урбинского герцога[31].
И на этом эпизоде стоит остановиться подробней, поскольку, возможно, именно Джовио дал импульс к созданию тициановского портрета Роксоланы. Паоло Джовио занимает важное место в истории культуры Ренессанса. Этот ученый-гуманист, автор биографий знаменитых мужей прошлого, вдохновивший Вазари на собственный цикл жизнеописаний художников, помимо написания текстов решил собрать портреты всех великих людей, какие только возможно. Таким образом возник грандиозный проект — портретная галерея Джовио.
Как уже упоминалось, до изобретения филателии подобное собирательство портретов было частым хобби для образованных людей, однако обычно коллекционировали гравюры так, по приказу короля Луи-Филиппа было собрано томов, из которых уцелело 75, с 16 тысячами портретов.
Собирательство масляных произведений встречалось гораздо реже, ведь это было сложнее и дороже. Всего в коллекции Джовио было, по разным подсчетам, портретов. Иногда он приобретал оригиналы изображений известно, что Тициан ему что-то писал. Еще по его заказу художники снимали копии с портретов в чужих коллекциях или же писали маслом на основе гравюр как и была создана «Росса».
Увы, «Серия Джовиана» не уцелела — многие картины погибли на его вилле во время наводнения, остатки распродали потомки коллекционера. Франческо Мельци. После Королевская библиотека Великобритании. XVI век, Уффици. Однако, поскольку на всех портретах есть надписи, эти работы очень полезны как иконографический материал для опознания, когда находят аналогичную картину без надписей, но явно изображающей того же человека.
Сандро Боттичелли. Среди копий, оказавшихся таким образом в Уффици, есть повторение «Камерии».
