Лариса рейснер и троцкий, Лариса Рейснер: в ее честь Пастернак назвал свою героиню
Из семьи военного инженера. Поэт имел репутацию любителя женщин и был известен своим свойством предлагать всем подряд руку и сердце, однако в отношениях с Ларисой старательно сохранял дистанцию, понимая, что эта женщина не потерпит его легкомысленных похождений. Горького « Новая жизнь ».
После Октябрьской революции занималась охраной памятников искусства. В годы Гражданской войны военком в Волжской флотилии, комиссар штаба флота. С октября г. После возвращения в Россию занималась изучением положения рабочего класса на Урале, в Донбассе, в текстильных районах. Результатом поездок явилась книга «Железо, уголь и живые люди».
В г. После окончания книги «В стране Гинденбурга» берется за изучение восстания декабристов, пишет очерки о Каховском, Трубецком, Штейнгеле. Люди и странствия. Воспоминания и встречи. Силуэты: политические портреты. Член РКП б с января г. Тайный агент Дзержинского. Отступник: драма Федора Раскольникова. Рейснер «Казань.
Лето и осень года» написано: «Дорогому Льву Давыдовичу на память о Волге, Свияжске, Казани и о непутевом комиссаре разведки, которому так хорошо и вольно дышалось воздухом го, незабываемого года» РГВА. Лариса Михайловна и я еще не отчаиваемся и не теряем веры, что рано или поздно Вы позовете из соседней комнаты Глазмана [1] и продиктуете ему несколько слов для Ваших кабульских друзей.
Заброшенные в дикие горы, с ненадежной, а сейчас даже оборванной радиосвязью, мы ведем отшельническую жизнь в нашем советском монастыре. Зато я возобновил литературные занятия. Перевел последний, очаровательный рассказ Рабиндраната 1 Тагора [2] и взялся за воспоминания о недавних бурных годах, откуда мы с Вами вышли живыми каким-то чудом.
Помните наш ночной поход на миноносце под Казанью, когда остановилось сердце корабля и, пришвартовавшись к какой-то барже при свете предательски вышедшей луны, мы должны были приводить в чувство потерявший признаки жизни миноносец? Только позже, попав в плен к англичанам почти в аналогичных условиях из-за порчи жизненных частей корабля и из-за неумения управлять кораблем в боевой обстановке со стороны растерявшегося, отвыкшего от войны комсостава, я понял какая удивительная случайность, что в г.
Позже, уже на Каме, я узнал, что нас не расстреляли из орудий, под дулами которых мы вертелись, только потому, что по халатности, не ожидавшие ночных визитов офицеры белогвардейских батарей, все до одного развлекались в театре.
Может быть, мое письмо придет не ко времени, когда Вы будете завалены текущими делами, и тогда Вы подосадуете на меня за отвлечение Вашего внимания в сторону полузабытых призраков прошлого.
Но я не мог от этого отказаться, так как оторвавшись от Советской России, отойдя от революционных событий несколько в сторону если не во времени, то в пространстве, я сейчас весь во власти недавнего прошлого. Законченный для Истпарта [3] 2 очерк «Первое заседание легального Пека 3 » я посылаю Вам. Может быть, на сон грядущий Вы когда-нибудь бегло пробежите глазами по его страницам. Сейчас пишу «Накануне Октябрьской революции» и «Как был потоплен Черноморский флот».
В виде исключения, частным образом, посылаю Вам мой последний доклад Чичерину. Дело в том, что Наркоминдел никак не может установить одной определенной и верной линии. Сегодня он проводит через Политбюро одно решение, а завтра другое, исключающее первое. Такие опрометчивые решения рискуют провалить все дело, а, как водится, собак будут вешать на шею полномочного представителя.
Как полагается, у меня здесь сложились хорошие отношения с эмиром. Фактически он сам ведет всю внешнюю политику, точно так же как сам организовал убийство своего любимого папаши Хабибуллы и собственноручно выколол глаза обожаемому дяде Насрулле. А, в общем, страна дикая, некультурная и, несмотря на соседство клокочущей в предвестии революции Индии, меня, как бродягу, уже тянет в другое место.
Это, конечно, не историческая статья, а воспоминания. Полагаю, что многое Вам также будет приятно вспомнить. Сейчас у меня начаты одновременно несколько очерков: «Накануне Октябрьской революции», «Потопление Черноморского флота» и «Падение Казани». Там несколько неприглядно выходит милейший Иоким Иокимович Вацетис [6]. Хотелось бы узнать ваши соображения.
У меня сейчас нет ни советника, ни первого секретаря, поэтому отправка этой почты меня порядочно измотала. Надеюсь, в скором времени получить от Вас хоть несколько ободряющих, дружеских строк. Сердечный привет Наталье Ивановне. Устала я от юга, от всегда почти безоблачного неба, от природы, к которой Восток не считает нужным ничего прибавить от себя, от сытости, красоты и вообще всего немого.
И как радовалась перепугу высокопоставленных соседей послов, впившихся глазами в лица и сцены «Съезда народов Востока». Ну, крепко, крепко жму Вашу руку. Сколько я не уподобляюсь барону Мюнхгаузену, который, как известно, собственноручно вытащил себя за волосы из болота, однако оказывается, что невылазная афганская трясина засасывает крепче и глубже.
По правде сказать, полубиблейская, полусредневековая экзотика феодально-пастушеского быта, придавленного исламо-теократической государственностью, вызывает у меня ощущение безнадежной скуки.
Примитивная государственная «идеология», как сказал бы профессор Рейснер [7] , вполне гармонирует с усвоенными здесь методами внешней политики. Циничное вероломство, шитое белыми нитками, надувательства считаются тут образцом утонченного дипломатического искусства. И если Вы со свойственной большевикам прямотой даете понять, что Вам ясно видны карты партнера, скрытые пружины всей его незамысловатой политики, то в глазах дикарей это ничуть не опорочивает их приемов и ни в какой степени не принуждает их к большей увертливости.
Никаких гарантий при общении с этой публикой нет и быть не может. Они считают верхом политической хитрости принять от Вас подарок и в следующий момент обратить его против Вас. Например, мы подарили им уже две радиостанции, так как без этого условия они не давали их установить и, однако, это не помешало им уже три раза в острые моменты фактически лишать нас радиосвязи.
С помощью всемогущего удара кулаком по столу обычно удавалось восстанавливать равновесие, но через несколько дней их изобретательный на подлости мозг выдумывал новую бестактность, новую кричащую нелояльность.
Политбюро, заседающее не в Кабуле, а в Москве, сделало отсюда вывод, что раз так, то мы не будем выполнять договор. Политика саботажа договора оказалась удачно использованной в Варшаве. Но этот эксперимент, проведенный в одном случае, нельзя применять универсально.
В частности, здесь упорство может привести к обратному результату, а передача помощи имеет шансы стабилизировать положение. Конечно, это связано с риском. Но какая же политика останавливается перед ним? В этой стране чудовищной коррупции, где доступен подкуп любого министра, единственно правильной политикой является выполнение договора, как средство государственного подкупа и способ привлечения широких симпатий.
Такова моя точка зрения, которая, кажется, разделяется тт. Чичериным и Караханом [8] , но зато не находит заметного сочувствия в Политбюро. В результате мое неожиданное дипломатическое призвание судорожно бьется сейчас между афганским требованием уплаты по векселям и нашей выдержкой характера.
Хуже всего то, что нашим словам уже не верят. К счастью, первая задача нашей реальной дипломатии уже выполняется. Один приезд главкома С. Каменева [11] в Кушку имел в тысячу раз больше значения, чем дюжина моих самых убедительных бесед с министром. Естественно, что в таких условиях работа мало воодушевляет, особенно в связи с той кампанией репрессий против индийцев, которая обрушилась на них после англо-афганского договора.
Фактически Индия стала сейчас еще дальше от нас, чем была прежде. Отсюда, понятно, что я рвусь назад в Москву, в Истпарт, в «Эресефесерочку» 6. Заразившись восточным фатализмом, я надеюсь, что все образуется «самотеком». Хотел бы узнать о флоте, о его судьбе и перспективах… но в доме повешенного не говорят о веревке. И Вы вспомнились так тепло и живо, что решила Вам послать свои последние «Письма из Кабула», и вообще, какое-то очень дружественное рукопожатие. Исключен из ВКП б в г.
В том же году покончил с собой. Писал на бенгальском языке. Произведения имели антифеодальный и антиклерикальный характер, направлены против расовой дискриминации, кастовости и бесправия женщин, проникнуты идеями патриотизма и национального освобождения Индии от колониальной зависимости. Лауреат Нобелевской премии Научный и издательский центр. Имел сеть местных бюро в республиках и областях. Издавал свыше 30 журналов и сборников «Пролетарская революция», «Бюллетень Истпарта» и др.
Его правительство в г. Из крестьян. Окончил Академию Генштаба Участник Первой мировой войны, полковник. Командуя 5-м Земгальским латышским стрелковым полком, перешел во время Октябрьской революции на сторону советской власти. В декабре г. С апреля г. Инициатор создания в г. Социалистической академии общественных наук. Впоследствии занимался научной работой. Отец Ларисы Рейснер. В —, —, — гг. Из мещан. Окончил юнкерское училище и Офицерскую стрелковую школу. В сентябре г. С июля г. В январе г.
Убит в стычке с отрядом Красной армии. Член ВКП б с г. Писатель Юрий Либединский сравнивает Ларису с античной героиней:. Ему вторит английский журналист Эндрю Ротштейн, ошеломленный и потрясенный не менее русских коллег:. Поэт Всеволод Рождественский запомнил ее стройной, высокой, в сером костюме английского покроя, в блузке с галстуком, повязанным по-мужски. В правильных, словно точёных, чертах её лица было что-то нерусское и надменно-холодноватое, а в глазах острое и чуть насмешливое».
Нерусское… поэт прав. Лариса, родившаяся в семье юриста в Польше, никогда не забывала о своих остзейских корнях. С Рождественским соглашается Надежда Мандельштам, подметившая: «Она была красива тяжелой и эффектной германской красотой». Правда, писательница Л. Васильева смотрит на эту часть образа Ларисы под другим углом зрения: «Германская красота не случайно возникла — вроде бы предки ее были рейнские бароны.
Говорили также, что род главы семьи Рейснеров взял свое начало от крестоносцев. Противники этой семьи уверяли, что предок хозяина дома - крещеный еврей». Самая известная — о том, что именно она приказала дать залп с крейсера Аврора во время Октябрьского переворота. Легенду, как водится, передавали из уст в уста, украшая подробностями кто как мог:. Тогда она и получила «звание» Женщина революции. При подготовке поста использованы материалы Википедии, книга Л.
Васильевой «Кремлевские жены». Читайте на этом канале:. Женщина с шармом и энергия даже от фото.
Чувствуется характер и достоинство.
