Стихи о кармен, Среди поклонников Кармен… — Блок. Полный текст стихотворения — Среди поклонников Кармен…
Вроде мы знаем, что действие происходит весной, и герой читает книгу, но вдруг от первого лица говорится о произошедшем с героем Мериме! Пронзила взглядом роковым, Меня грехом сороковым, Злым роком и в хмельном угаре, Меня свидетели застали! В случае Кармен композиционная воля выразилась в нескольких действиях : 1.
Немировича-Данченко под названием "Карменсита и солдат" , постановка В. Фельзенштейна , фильм П. Брука "Трагедия Кармен", Этой же тенденции следует и балет "Кармен-сюита" с М. Плисецкой в главной роли музыкальная транскрипция Р. Щедрина, хореография А. Алонсо, А какие замечательные образы смотрят на нас с картин художников!
Как томителен и прекрасен был танец Кармен! И как страшна её гибель от удара кинжала! На смерть Кармен. Отрыдали гитарные звуки, Порвалась от печали струна.
Только роза в ночи догорала, Вся от крОви цыганской краснА Всё, что было, вдруг в дым отлетело. Всё, что грело, в тумане ушло, Отцвело, отошло, отзвенело До чего на душе тяжело! Те глаза, что недавно горели, Вмиг померкли и в точке сошлись.
И лежит это мёртвое тело Унеслась с ветром юная жизнь, Под ударом кинжала замолкла Пожалей её! Как красив этот ветреный локон! Слёзы ярким алмазом зажглись. Эти горькие женские слёзы На ресницах застывших блестят Все надежды, желанья, угрозы На брусчатке холодной лежат. И уже не она в это небо - Небо грустно глядится в глаза.
В уголке затаилась украдкой НепролИтая вечно слеза. Дни любви, вы навек отгорели Дни печали на смену пришли И сверкают кровавые капли В придорожной и мёртвой пылИ. Иллюстрация - Художник Алексей Антонов. Каковы же закономерности этой композиции? Мною показан один из характернейших ее вариантов в Итальянских стихах см. Циклы, составляющие Третью книгу, отчетливо тяготеют друг к другу, образуя триады1.
В некоторых изданиях стихотворения цикла Кармен снабжены номерами — от 1 до Неверная нумерация уничтожает композиционный принцип цикла ; включая Пролог в состав цикла, публикатор В.
Орлов нарушает гармоническое построение. Пролог 0 стоит особняком ; недаром он был задуман, и даже набросан, за шесть лет до встречи с Л. Дельмас то есть до замысла Кармен , и вчерне написан в октябре года, а завершен в нынешнем виде 4 марта, на три недели раньше, чем Блок стал писать весь цикл начатый, кроме одного — 3 го — стихотворения, 24 марта. Пролог представляет собой развернутую фразу, которая начинается с двух придаточных : Как В этой фразе стихийное событие природы, гроза над океаном, приравнено к переживанию человека, ожидающего появления женщины.
Гроза не названа — она дана в перифразе : Когда в нагроможденной туче I Вдруг полыхнет мигнувший свет В эпитете нагроможденной запрятан гром, — это слово таит в себе слово гром, как туча таит в себе гром подлинный ; сама фонетическая форма слова нагроможденный становится метафорой выраженного им смысла.
Слово молния обойдено — его фонетически компенсирует сходное с ним полыхнет п-л-н, ср. Все это придает компаративному началу строки размах и концентрированность. Дальнейшее представляет собой рассказ об оперной увертюре « под грозой певучей » , предшествующей выходу артистки, которая будет исполнять партию Кармен. Сердце уподоблено океану, музыка оркестра - грозе ; но главное уподобление, это — Карменсита, отождествленная с божеством : слово явление употреблено, разумеется, не в театральном смысле «явление второе» , а в торжественном : «Явление Христа народу »3.
Перед нами, таким образом, три поддерживающих друг друга сравнения или отождествления :. Любовь грандиозна, как первобытные стихии природы — океан, гроза с громом и молнией, - и всеобъемлюща, как вера ; ожидание любимой. Любовь настолько религиозно-иррациональна, что вместо имени Бога можно подставить имя ветреной и вольнолюбивой цыганки, да еще в уменьшительно-ласкательной форме : Карменсита.
Центральная формула Блока — Вселенная во мне — составляет смысл Пролога ср. В Прологе почти нет слов, употребленных в прямом смысле : океан и туча даны лишь как второй член сравнения, музыка метафорически заменена грозой певучей, сердце — метонимия, кровь и слезы, в сущности, тоже, хотя и в меньшей степени ; прямо и точно названа лишь одна Карменсита да и та — вместо актрисы.
Примерно в ту же пору Б. Маяковский, ценивший гений Блока, соединил подобные противоположности в озорном названии поэмы — Облако в штанах. Стихотворение, которое мы называем Прологом, посвящено музыкальной увертюре к опере Кармен ; оно и само играет роль такой увертюры : предшествует действию, дает абстрагированный от образности эмоциональный концентрат предстоящего произведения.
Первая часть цикла — 3 стихотворения, объединенные лирическим Я поэта и его действительным бытием, обреченным на постепенное исчезновение. Сквозь эти три стихотворения движется реальное авторское время : 1Х - вечер, 12 — утро, 13 — день. Но по лирическому сюжету оно противоположно ; если в Ii движение от таинственного иносказания к прозаически-понятной реальности, то в 12 движение обратное ; от однозначного изображения утра в виде мифологической аллегории демон утра к таинственному его двоению : сквозь аллегорическую фигуру просвечивает сквозит иное, либо неведомое, либо забытое — то-есть сквозь мирное настоящее проглядывает будущее и прошлое.
Оба вступительные стихотворения — о двоемирии, один из этих миров простой и очевидный А , второй — незримый и грозно-таинственный В Лг — движение от В к А, 12 — от А к В. Появляется Я, которого до сих пор не было оно лишь подразумевалось , и в первых же двух строках дано столкновение разных реальностей — природно-стихийной и житейской :.
Бушует снежная весна. Я отвожу глаза от книги Сразу же — в воспоминании — возникает третья реальность, фантастически- театральная :. В глаза Хозе метнула взгляд! Хозе назван как третье лицо, но фантастическая театральность углубляется, ибо Я внезапно сливается с Хозе :.
Насмешкой засветились очи, Блеснул зубов жемчужный ряд У Мериме рассказ ведется от имени Хозе ; у Блока происходит неполное и неотчетливое переключение — Я как будто остается Я, одновременно превращаясь в Хозе :. И сердце захлестнула кровь, Смывая память об отчизне Л голос пел : Ценою жизни Ты мне заплатишь за любовь!
Итак, реальности, прежде разъединенные, слились в неразличимое целое : стихия природы и житейский быт автора, и к этому присоединился воображаемый мир театра, в который мы только теперь вступаем. Это, безусловно, оперный и « новелльный » Хозе, только о нем можно было сказать, что « среди поклонников Кармен, Спешащих пестрою толпою Он средь бушующих созвучий Глядит на стан ее певучий И видит творческие сны. II, 4 — отождествление Я и Хозе, то-есть реальностей житейской и театральной. И это — начало любви, о рождении и развитии которой рассказывает следующее стихотворение.
II2 5??????????? Стихотворение И2 s описательно-повествовательно ; это — рассказ о встрече с актрисой в партере, где автор неожиданно оказался ее соседом, в то время как партию Кармен исполняла другая певица. Рассказ оформлен как монолог, обращенный к этой женщине, — точнее, как письмо ; именно от эпистолярного жанра — светское обращение Вы с прописной буквы, более у Блока кроме писем не встречающееся.
Прозаичность и в деталях мизансцены : « Не Вы возьметесь за тесьму, Чтобы убавить свет ненужный Волкова и Р. Редко о постановках Кармен в Театре музыкальной драмы И. Лапицкого1 , премьера которой состоялась 8 октября г.
Разумеется проза « письма » нарушена резко-антипрозаическими формулами : Всех линий таянье и пенье И Вы уже звездой средь ночи Скользящей поступью скользя Идете - в поступи истома, И песня Ваших нежных плеч Резкая стилистическая дисгармония позволяет предчувствовать то, что развернется в последней части цикла — торжество стихии. В рассматриваемом стихотворении характеристика героини дана в строках , центральных стихах пьесы, причем они подчеркнуты еще и последующим столкновением мужских окончаний а также изменением сюжета :.
Так на людей из-за ограды Угрюмо взглядывают львы. Она - эта женщина - подчиняется иным законам, нежели светский мир, окружающий автора ; в этом мире она подобна льву даже — львам лишенному свободы. В дальнейшем - в третьей части — это отделение ее от окружающего продолжено и углублено. Таков центр цикла ; как видим, поэт сделал всё, чтобы подчеркнуть особость и, таким образом, центральность этого стихотворения-письма. Пз б - о трех сувенирах : пучке вербы, ячменном колосе, засушенной розе ; попытка связать любовь к женщине с неизменной у Блока любовью к России.
Здесь уместно сказать, что собственный отход от России Блок постоянно ощущает как предательство не в этом ли смысл неясных стихов : Это - музыка тайных измен? Это - сердце в плену у Кармен?
Несколько лет назад он воскликнул : « О Русь моя! Жена моя И, в другом. О, бедная моя жена, О чем ты горько плачешь? Или « Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?
Гейне Verschiedene Gedichte , недаром несколько стихотворений вроде За гробом и Поэты близки по интонации и типу сатирическим вещам Гейне. Действие поэмы Соловьиный сад происходит, видимо, в южной Франции ; признаком чуждости сада вблизи которого автору « И, спускаясь по камням ограды, Я нарушил цвете забытье. Их шипы, точно руки из сада, Уцепились за платье мое.
В поэме Соловьиный сад, писавшейся одновременно с Кармен — точнее, до Кармен и после нее — с 6 января до 14 октября , розы — призрак нерусского, чужого пусть и прекрасного края.
В ином контексте непейзажном белые розы имеют для Блока смысл мистический. Цикл Кармен тоже от России далек : сама она, Кармен или Карме нсита , испанская цыганка, создал же ее французский писатель Проспер Мериме, а потом, на основе либретто двух французских евреев Мейяка и Алеви Мейлах и Галеви , французский композитор Бизе. Художественный мир оперы Кармен и соответственно стихов Блока России чужд ; напомним лишь о некоторых реалиях и именах, встречающихся у Блока : Карменсита, Цунига, Хозе, Кармен, ночная таверна Лиллас-Пастья, Эскамильо, « С головой, утопающей в розах Видишь день, беззакатный и жгучий Уход от России в прекрасный мир Соловьиного сада поэт ощущает как измену.
Горестным вопросом и завершается стих. Вот таблица строф, положенных в основу трех стихотворений третьей части Кармен :. Уже названных четырех общих черт достаточно, чтобы объединить часть III в целостность. Но есть и другие их объединяющие особенности :. Погруженная в сказочный сон 3 Спишь в дурмане и видишь во сне 4. Строфы 5 и 6 — описание ее сновидения. Таким образом, все стихотворение - об ирреальном сне.
Причем Ему « приснился сон » о Ней, погруженной в « сказочный сон »и видящей во сне « родимый свой край », подобный раю, в котором звучит ее же голос — « Дивный голос твой низкий и странный ». Сон о сне. Но о Ней сказано : « Проходишь ты в думах и грезах Сон о сне, содержащем сон о сне1. Стихотворение — романтическая греза, смутное воспоминание « отзвук забытого гимна » о блаженном прошлом, мечта о несуществующем, неподвижно-блаженном покое шесть лет назад, в году, Блок писал : « Покой нам только снится Сквозь кровь и пыль Иначе говоря, о счастье, как понимает его Блок в пределах созданного им романтического мифа2.
По метрической форме стихотворение повторяет программную вещь Блока — стихотворение К Музе, открывающее Третью книгу и цикл Страшный мир Анап 3, АвАв — оно создано за год и три месяца до Кармен, в конце декабря года. Вообще замечу, что трехстопный анапест — для Блока форма редкая, и пользовался он ею в особых и лишь весьма значительных случаях.
Как правило, это — стихотворения программные, к тому же посвященные Музе. Первое из них— Пробивались певучим потоком — говорит о той, первой, которая. Вдруг примчалась на север угрюмый, В небывалой предстала красе, Назвала себя смертною думой, Солнце, месяц и звезды в косе. Это ее Блок впоследствии развенчал и высмеял в пьесе Балаганчик ; но так была изображена первая Муза — периода Стихов о Прекрасной Даме.
Другая стояла в начале Второй книги — первоначально стихотворение называлось Молитва — оно означало прощание с прежней :. Ты в поля отошла без возврата. Да святится имя Твое! О, исторгни ржавую душу! Со святыми меня упокой, Ты, держащая море и сушу Неподвижно тонкой рукой! В том же году в стихотворении Пляски осенние той же строфой создан образ девы Осени, воплощающей суть блоковского мира — девы- музыки, девы-гармонии :.
Так волнуют прозрачные звуки, Будто милый твой голос звенит, Но молчишь ты, поднявшая руки, Устремившая руки в зенит А несколько лет спустя, в декабре г. Это новая Муза зрелого Блока — провозвестница гибели и попира- тельница священных заветов, она смеется над верой и стоит выше нравственности « Зла, добра ли?
И коварнее северной ночи, И хмельней золотого аи, И любови цыганской короче Были страшные ласки твои И была роковая отрада В попиранъи заветных святынь, И безумная сердцу услада - Эта горькая страсть, как полынь. И вот в той же мелодии блоковских Муз появляется Кармен, чей «дивный голос Стихотворение К Музе — горько-трагическое, отражающее душевное опустошение и не открывающее просвета в « черной и дикой судьбе »; какая уж отрада в « поругании счастия », в сатанинском соблазне, в богохульстве, в имморализме, в « попираньи заветных святынь », в продажной мимолетности цыганской любви.
Все это, если не забыто, то опровергнуто стихотворением, обращенным к Кармен ; в « непробудных снах », « в думах и грезах », « в сказочном сне » « царицы блаженных времен » все представляется иначе : не поругание счастия, а « берег счастливый », не богохульство и безнравстен- ный релятивизм, а вечное блаженство неподвижно-блаженного рая, не мимолетность короткой и корыстной любви, а могучая стихия, « буря цыганских страстей ».
Прежде цыганское пенье казалось Блоку фальшивым визгом «А монисто бренчало, цыганка плясала И визжала заря о любви » ; « Визг цыганского напева налетел из дальних зал, Дальних скрипок вопль туманный От « визга » уже не остается ничего ; его заменяет « низкий и странный » голос, звучащий « рокотом забытых бурь » и поющий : « Ценою жизни ты мне заплатишь за любовь », славя « бурю цыганских страстей ». Впрочем, примирение уродливого визг с прекрасным пенье , фальшивого с истинным происходит в сфере романтической мечты, куда вовлечена вся блоковская поэтическая идеализация.
Как не увидеть в воображаемой отчизне воображаемой Кармен :. Синий, синий, певучий, певучий, Неподвижно-блаженный, как рай -. Не было и нет во всей подлунной. Белоснежней плеч.
Голос нежный, голос многострунный,. Замечательно, что три строфы стихотворения года Блок шесть лет спустя 16 мая переадресует Л. Дельмас — настолько в его сознании реальная женщина с « голосом низким и странным » сольется с давним романтическим идеалом женщины, у которой « голос многострунный » в ту пору вероятно имелась в виду Н.
В стихотворении Ты - как отзвук забытого гимна множество автоцитат : « забытый гимн », романтический миф возникает, в каждой его строке ; это очевидно, и демонстрацию.
Скажу только : стихотворение Ii 7 представляет собой итог блоковского « романтического мифа », а Кармен выступает в нем новой Музой, противопоставленной той, которую Блок - тем же анапестом — воспел в начале Третьей книги. Оно противоположно предыдущему и, видим, написано в ту же ночь как антитеза ему. Продолжается метафора сна : « Да, все равно мне будет сниться Твой стан, твой огневой! В хищной силе рук прекрасных В очах, где грусть измен Совмещение хищности и красоты в предьщущем — одномерном — стихотворении непредставимо, как и мгновенность переживания, данная в гениальной строфе :.
И в тихий час ночной, как пламя,. Сверкнувшее на миг. Блеснет мне белыми зубами. В пьесе важно сопоставление непримиримо-противоположных идей. Одна из них — греховность, аморализм этой женщины ; недаром имя Кармен дважды рифмует со словом измен.
Вторая идея — религиозное воспевание Ее, которая несмотря на это все, - или благодаря этому всему, — подобна божеству :. Твой голос передам! Как иерей, свершу я требу. Любовь к ней безнадежна Но в этой-то мимолетности и притягательная сила Об этом - третье и заключительное стихотворение. Итак, стих. Вот он, этот ответ : она — воплощенная свобода, стихия, музыка, составляющая основу бытия.
Да, я возьму тебя с собою И вознесу тебя туда, Где кажется земля звездою, Землею кажется звезда. В стихотворении Шз 9 Блок возносит в такую головокружительную высь свою Кармен, а с ней вместе читателя. Любовь преодолевает « бездну грустных лет », « бездну дней пустых », ибо здесь царят ничтожные предрассудки и взаимные озлобления, тогда как там —.
Там - дикий сплав миров, где часть души вселенской Рыдает, исходя гармонией светил. Здесь, там — что они значат? Разумеется, это указание на земной мир — и на внеземную, вселенскую реальность так и понимают обычно критики. В то же время там уже было в И2 5 :. А там, под круглой лампой, там Уже замолкла сегедилья А там : Уйдем, уйдем от жизни Кричит погибший человек Это там значит : на сцене.
В Ш3 9 гам совмещает в себе три значения : 1 на сцене антоним : в зале , 2 в искусстве антоним : в жизни , 3 во вселенной антоним : на земле. Приведенная многозначительная фраза темна, но она и должна быть загадочна, как предсказание Сивиллы : ведь ей надлежит словесно выразить сущность мира, выражаемую в искусстве ; « гармония светил », которой « исходит душа вселенной » — это и есть музыка. Музыка, о которой задолго до того Блок писал : « Музыка творит мир, она есть духовное тело мира Дойдя до предела своего, поэзия, вероятно, утонет в музыке Музыка есть сущность мира.
Мир растет в упругих ритмах Рост мира есть культура. Культура есть музыкальный ритм » VII, В стихах года носительница музыки —Кармен : « Вся - музыка и свет Но для Блока музыка — это не только высшая форма гармонии « гармония светил » , это еще и непосредственное бытие стихии.
Музыка - стихия - культура : все эти понятия для Блока почти синонимы. Любимая им женщина подчиняется иным законам, чем окружающее общество — она подобна комете среди планет, и это одно из проявлений ее родства стихиями :.
Сама себе закон - летишь, летишь ты мимо, К созвездиям иным,не ведая орбит,.. Критиками замечено, что эти строки связаны со стихотворением Пушкина Портрет , посвященном Аграфе не Закревской, которая. Этот же образ - в стихотворении Аполлона Григорьева Комета , из которого Блок взял эпиграф для Земли в снегу. Стихотворение Ал. Григорьева по метрико-строфической форме близко блоковскому :. Когда средь сонма звезд, размеренно и стройно, Как звуков перелив, одна вослед другой, Определенный путь свершающих спокойно, Комета полетит неправильной чертой Сама себе закон - летишь, летишь ты мимо, К созвездиям иным, не ведая орбит, И этот мир тебе - лишь красный облак дыма, Где что-то жжет, поет, тревожит и горит!
Это сходство тем более существенно, что у Блока как, впрочем, и у Ап. Григорьева очень мало шестистопных ямбов в особенности — с перекрестной рифмовкой ; надо полагать, что, создавая последнее стихотворение Кармен, Блок помнил григорьевскую Комету, — в ней формулированы мысли, для Блока существенные.
Так, в последующих строках у Григорьева сказано :. Недосозданная, вся полная задора, Невзнузданных стихий неистового спора. Горя еще сама и на пути своем Грозя иным звездам стремленьем и огнем, - Что нужды ей тогда до общего смущенья, До разрушения гармонии? Поэта более всего привлекает в Комете — в отличие от « сонма звезд » — то, что она « недосозданная », что она еще полна нерешенных конфликтов « невзнузданных стихий », которые позднее непременно подчинятся тиранической власти общекосмической гармонии.
Недосозданная — это важнейшее философское понятие : феномен сохраняет индивидуальность, еще не уподобился другим, растворившимся в законах мироздания. Костелянец указывает на связь этого стихотворения Ап. Григорьева со следующими рассуждениями Фурье : « В звездном мире разрушительное начало царит среди разобщенных звезд, называемых кометами, Кометы, устройство которых сегодня разрушительно и бессвязно, в один прекрасный день перейдут, подобно планетам, в гармоническое состояние.
Точно так же и человеческие общества Костелянец полагает, что Ап. Григорьев глубже Фурье : для него процесс созидательный не выше разрушительного и не должен заменить его ; « У Аполлона Григорьева, впрочем, сохраняется фурьеристская мысль о том, что конечная цель кометы — стать планетой, как целью человеческого общества является достижение социальной гармонии, переход, по выражению Фурье, « от кометарной несогласованности к планетарной согласованности ».
Концовка григорьевской Кометы гласит :. Из лона отчего, из родника творенья В созданья стройный круг борьбою послана, Да совершит путем борьбы и испытанья Цель очищения и цель самосозданья.
У Блока такой мысли нет. Для него стихия навсегда сосуществует с гармонией, хаос с космосом1. Потому он и может произнести слово часть в сочетании : « Напомню снова письмо к Евг. Иванову от 3 сентября года : « Искусство есть только космос — творческий дух, оформливающий хаос душевный и телесный мир. О том, что мир явлений телесных и душевных есть только хаос, нечего распространяться, это должно быть известно художнику Строить космос можно только из хаоса ».
Напряжение противоречия « стихия — гармония », « хаос — космос » достигает наивысшего выражения в заключительном стихотворении. В частности, оно сказывается в стилистической сшибке противоположных начал : с одной стороны реалистически светского, с другой - романтически безмерного, устремленного в бесконечность, растворяющегося в вечности, уходящего за пределы привычного нам пространства и времени. В строфе I начало — Нет, никогда моей, и ты ничьей не будешь -еще связывается с привычной речью светского человека.
Ловлю дрожащие, хладеющие руки Бледнеют в сумраке знакомые черты! Моя ты, вся моя - до завтрашней разлуки, Мне все равно — со мной до утра ты Этой привычно-светской формуле противостоят в той же строфе два сочетания со словом бездна :. И последний стих строфы соединяет оба потока :. Вот почему я — твой поклонник и поэт!
Слово поклонник из сферы банально-светских отношений, слово поэт ему противоположно. Во второй строфе Блок столкнет здесь и там ; но уже в первой даны два синонима : для здесь — поклонник, для там — поэт.
Двое- мирие, двоестилие углублено во второй строфе, отчетливо делящейся пополам : к светскому бытию относится « Печать отверженности женской », к мировому — « дикий сплав миров ». Строфа 3 вся целиком - « светская » :. Вот — мой восторг, мой страх в ют вечер. Вот, бедная, зачем тревожусь за тебя! Зато строфа 4 — вся — « мировая » :. Сама себе закон - летишь, летишь ты мимо
