Солдаты спасают кота, Военнослужащие РФ спасли напуганного котика, застрявшего в консервной банке | Пикабу
Ангелина , отсасывай дальше. Доходы на населения? Юлия Битюкова ответила Марине. VO1 сказал а 6 минут назад:.
Вот только кличку ультимативно сменили: мама бойца категорически отказалась понимать солдатский юмор:. В знак скорой победы! Мы подумали: а точно этот случай единичный? Из донецких Телеграм-каналов мы знаем, как обстоят дела в разрушенном Мариуполе: люди бежали оттуда, бросив под бомбами собак или закрыв в квартирах котов, думали вернуться и ошиблись.
В итоге бывшие любимцы бродят по помойкам в виде скелетов и подрываются на минах, или — еще хуже — кричат из окон запертых квартир, умоляя дать им каплю еды!
Редких счастливчиков смогли приютить соседи, те, кому некуда ехать, например, у кого в семье лежащие больные. Эти коты едят соленую воблу, гнилую картошку и хлеб….
Всех бедолаг собирает хозяйка донецкого приюта «Кошкин дом» Евгения Михайлова: садится на машину, едет в самые разрушенные районы и приманивает кормом и добрым словом как правило, животные сами кидаются ей на шею , из каждого рейса привозит от 30 до 90 голов! Лечит, откармливает , пристраивает по всей России: донецких котиков берет и Находка, и Сургут.
Мы позвонили Евгении, чтобы узнать: а что наши военные? Помогают в гуманитарной миссии? Этот молодой человек спас много котиков: он их притаскивает с передовой, прикармливает в месте расположения части, находится с нами на связи, мы приезжаем на точку — и забираем.
Этот случай у нас пока один, но с тех пор мы всегда предлагаем передающим нам котов военным: если они хотят забрать какого-то в свою мирную жизнь, пусть только дадут координаты!
Трагичную историю рассказала поэтесса и военкор Анна Долгарева. Девушка, которая ездит на Донбасс в командировки, тоже умудряется спасать там котов, чтобы потом переправлять в тыл. Однажды протащила в донецкую гостиницу сразу четырех хвостатых, двух в свой номер и двух в номера товарищей — тайно, как ей казалось!
Потом выяснилось, что администраторы все видели и умилялись. В Тамбов.
Я пирожок ему из Изюмского храма подарила А 20 сентября в Сватово он погиб. Я нашла журналистский текст Анны о Закате: там про желтый жар подсолнухов в освобожденной Харьковской области, фотографии Млечного пути, которые разведчик присылал ей по ночам, и невечерний свет от добровольцев. Менеджер по профессии, Алькин ушел на фронт в апреле, долго «клевал» военкома и убеждал, что годен.
У него остались мама, отец и брат. А другой мой друг, капитан Мангушев «Берег», командир дронобойного подразделения «Сурикаты», как раз нашел в развалинах Новотошковки годовалую кошечку, метиса голубой шотландки, и позвонил мне: «Смотри, какая прекрасная!
Я от «Берега» за кошкой», - меня флегматично спросили: «За какой? У нас их три! Марфа, как все донбасские коты, была страшно ласковой и страшно истощенной, мурчала как трактор и тут же свалилась с чумкой, Анна хлебнула с ней горя.
Насчет ласковости это прямо правило: брошенные на Донбассе и вновь спасенные коты очень благодарны людям, бегом бегут на руки и очень боятся снова оказаться в одиночестве.
Анна еще щебечет, что Марфа съедает свою еду и еду Марсика, шутит: «Кадавр жрал», - а я вспоминаю ее страшное стихотворение «Здесь перемелено, здесь переломото, «Градов» гром» про бесхвостого кота, сидящего на трупе. Перестань быть мертвым, попробуй сесть. Кот не ест человеческий труп, он даже не сможет тебя поесть. Ребята действительно его подобрали. Передали местным волонтерам, те — другим. Так котенок из сумки в сумку и доехал до Санкт-Петербурга.
Опеку над ним взяли сотрудники фонда «Я свободен» и лично Ольга Ватомская. Котенка отмыли, вылечили от глистов и конъюнктивита. И оказалось — это безумной красоты белый кот. Назвали его Харитон. Сейчас Харитон живет в офисе фонда и, по словам зоозащитников, без него не обходится ни одно дело.
То документы из отдела в отдел отнесет, то к лошадям в конюшню сбегает, то собак на кинологической площадке пересчитает. А когда коту исполнился год, день рождения он отметил полной миской кошачьего корма. Но больше всего добровольцы фонда гордятся тем, что им удалось спасти из зоны СВО коня — пятилетнего серого жеребца орловской рысистой породы. По паспорту коня зовут Конкурент, по-домашнему — Серега.
До начала спецоперации Конкурент жил на частной конюшне в Мариуполе. Его хозяйка Олеся выкупила его еще жеребенком у цыган, вырастила, обучила. На конюшне дети занимались на нем верховой ездой.
Летом года в фонд «Я свободен» обратилась летняя девушка Саша из Франкфурта. Саша узнала, что Конкурент попал в беду, и очень просила волонтеров помочь. Связавшись с хозяйкой конюшни, добровольцы выяснили, что дела обстоят действительно плохо. Во время штурма «Азовстали» конюшня попала под обстрел. Один снаряд прилетел прямо в конюшню, все лошади погибли.
Выжил только Конкурент — его в тот момент то ли вывели куда-то, то ли он сам отошел попить. Но его ранило. Осколки посекли шею, бока, а один из осколков, попав в голову, вышел через левый глаз. Конь ослеп на один глаз и оглох.
Сена тоже не было, и негде было его взять. Сотрудники фонд приняли решение поместить Конкурента в свой реабилитационный центр на пожизненный постой. Перевозка коня обошлась в тысяч рублей — эту сумму собрали неравнодушные люди. Вывезти лошадь из фронтового города тоже оказалось непросто. Лошади — сельскохозяйственные животные, и для их транспортировки нужно множество разных документов. Паспорт же Конкурента сгорел при обстреле, положенных прививок и анализов сделать тоже было невозможно.
Наконец, конеперевозчики просто боялись ехать в зону боевых действий. В итоге Конкурента в «Свобода-центр» доставил один донской казак.
В конце лета, когда спала жара, он вывез лошадь в Ленобласть, пройдя все блокпосты и проделав путь в две с лишним тысячи километров. Однако помощь животным, оказавшимся в зоне боевых действий, не единственная задача, которая стоит перед волонтерами. Осенью прошлого года в стране прошла частичная мобилизация, и многим хозяевам пришлось отказаться от домашних питомцев — одни были призваны, другие уехали из России и взять с собой животных не смогли или не захотели.
По данным Фонда защиты городских животных, количество обращений с просьбой пристроить питомца за год выросло почти в пять раз: если в апреле в приюты поступало по три звонка в день, то в конце года их число выросло до десяти-пятнадцати.
Волонтеры фонда «Я свободен» быстро отреагировали на изменившуюся ситуацию. В последних числах сентября они запустили акцию «Будь как дома, Мурзик!
Разместили на сайте фонда две анкеты: для тех, кто хочет оставить животное, и для тех, кто готов его принять.
Естественно, там можно было выбрать — кошка, собака, грызун…». Кроме того, помочь животным, оставшимся без хозяев из-за частичной мобилизации, можно было и деньгами — многим питомцам требовались специальные корма или медикаменты, без которых им трудно было бы выжить в новых условиях. По словам Юлии Рыковой, до нового года добровольцы обработали свыше заявок. Судьбы многих животных сложились благополучно.
Так, другую семью себе нашли и такса по кличке Фокс, и бульдог Тор, и даже две морские свинки, Изюм и Кокос, которых люди просто выставили в подъезд.
Но больше всего волонтеров тронула история молодого парня Романа из Москвы. У Ромы жили две дворняги, которых он очень любил, — Мелкий и Кинг, взятые из приюта. Ему пришла повестка, и собак пришлось пристраивать. Разлучать он их не хотел, но мало кто был готов забрать сразу двух крупных псов. Тогда Рома записал видео с просьбой о помощи. Им нельзя в приют! Возьмите, кто может…» — повторял Роман в кадре.
И вытирал слезы. К счастью, в Санкт-Петербурге нашлась женщина, взявшая Кинга и Мелкого на передержку и пообещавшая Роме, что приютит собак навсегда, если с ним что-то случится. Пройти все таможни и границы?
Их надо вовремя распознавать среди тех, кто искренне готов помочь. А еще порой хозяева начинают предъявлять претензии, что их любимца не так кормили, не так лечили. При том что мы животное забрали из руин дома, оказали ветеринарную помощь за наш счет, доставили в другой город России, в лагерь беженцев, например. В таких случаях опускаются руки. Но немало случается и радостных моментов. К примеру, к коню Конкуренту вернулся слух, хотя слепым на один глаз он останется на всю жизнь.
Это очень ценно — быть причастным к спасению такой большой, красивой, благородной жизни. Другой вдохновляющий добровольцев случай. Семья беженцев из ДНР при эвакуации не смогла взять с собой питомцев — двух собак породы кане-корсо итальянский мастиф. Но волонтеры, сотрудничающие с фондом «Я свободен», помогли им воссоединиться. Они нашли хозяев кане-корсо в лагере беженцев под Волгоградом и через множество рук передали этих гигантских псов.
Текущий год тоже оказался для добровольцев нелегким. Летом начались обстрелы Шебекино. Жители спешно, иногда за два часа, эвакуировались из города, и многие оставляли в квартирах и дворах своих питомцев. Зоозащитники зашли в город, как только разрешили военные.
Они вывозили тех животных, которых могли забрать, и оставляли еду тем, кто бегал по улице. Сыпали горки корма прямо на землю — один для кошек, другой для собак. Шебекино в те дни был городом-призраком. Туда можно было попасть по предварительной записи только на БТР. В опустевшем городе были слышны лишь звуки взрывов и вой брошенных животных.
Наши волонтеры по одному заходили в дома и выпускали кошек и собак, которые не ели уже несколько дней. А если подойти к Конкуренту и протянуть руку, он сразу начинает чесаться о ладонь — так он благодарен людям за спасение. Понимая это, добровольцы фонда продолжают активно работать.
Не так давно, например, в «Свобода-центре», вслед за конюшнями, домиками, где содержатся свинки и козы, и дог-хаусом, появился еще и котодом — уютное жилище для кошек, с лазалками, лежанками, автопоилками и даже большими окнами с видом на лес, чтобы можно было наблюдать за птицами.
Его построили специально для котов, которых вывозят из зоны спецоперации, но первыми его жителями стали русские голубые коты, которых волонтеры спасли от «разведенцев». Также фонд сейчас строит первую в России зоолечебницу, в которой ветеринары-волонтеры будут оказывать помощь тем животным, кого неохотно берут государственные и частные клиники — бездомным, сбитым, вызволенным из тяжелых условий и, конечно, спасенными с фронта.
Я лежала пластом на диване и думала: «Что с нами будет? Наша работа, причастность к чему-то доброму в эти трудные дни помогает не терять присутствие духа, исцеляет, учит ценить и любить жизнь, которую мы видим не только в глазах людей, но и в глазах животных. Через что они проходят? Как найти пекинеса в разрушенном городе Эта история случилась в Мариуполе весной прошлого года. Тот самый котенок Харитон Фото: фонд «Я свободен» для «Лента. Юлия Рыкова, директор по внешним коммуникациям благотворительного фонда «Я свободен» Фото: фонд «Я свободен» для «Лента.
Юлия Рыкова директор по внешним коммуникациям фонда «Я свободен».
Светлана волонтер. Что думаешь? Алсу Гузаирова. Комментарии отключены. СВО коснулась миллионов россиян. Как она изменила их жизнь? Что они играют бойцам на фронте? Что они увидели в Донбассе? Захарова заявила, что Запад поменял реакцию на теракт в «Крокус Сити Холле».
