Миф о нарциссе, Нарцисс (мифология) — Википедия
Название Содержание. Видим ли мы правду о себе, зачастую отражаясь в других? Имя Нарцисса уже в античности стало нарицательным [6] и стало символизировать гордость и самовлюблённость.
Отверг он и нимфу Эхо, которая, мучаясь из-за невзаимной любви, зачахла — от нее остался один только голос, тело же превратилось в камень. Отвергнутые Нарциссом воззвали к правосудию; Немезида, богиня мести, вняла их мольбам. Нарцисс, заблудившись в лесу, случайно увидел собственное отражение в водах ручья и был очарован собственными чертами.
Многие часы он провел, разговаривая с отражением, не будучи в состоянии от него оторваться; поняв, что его отражение — это он сам, и что соединиться с объектом своей любви ему невозможно, он, постепенно угасая и продолжая смотреться в воду, умер.
Вместо его тела на месте, где он лежал, вырос нарцисс — так объясняется происхождение цветка. В таком варианте миф мы находим в третьей книге «Метаморфоз» Овидия — эпическом сочинении, выпущенном около 2—8 гг. Другой вариант истории можно найти у географа Павсания — гг. У Нарцисса была сестра-близнец, внезапно умершая. Тоскующий без нее Нарцисс увидел свое отражение в ручье и, приняв его за образ сестры, стал безотрывно смотреть в воду, позднее умерев от горя.
По другой версии, смерть была послана Нарциссу в наказание за то, что он отверг любовь юноши Аминия, который из-за этого покончил с собой. Нарцисс, вызвавший гнев Эрота, влюбляется в собственное отражение. Понимая невозможность счастливого исхода этой любви и считая случившееся заслуженной карой за смерть Аминия, он закалывает себя.
С тех пор феспийцы еще более почитают культ Эрота и полагают, что нарциссы возникли из капель пролившейся крови Нарцисса. Этот вариант встречается у мифографа Конона в «Повествованиях», сохранившихся в пересказе Фотия. Так или иначе, общие черты всех вариаций мифа — красота и юность Нарцисса, отвержение им влюбленных в него, гнев богов, следующее за ним наказание, результат которого — влюбленность Нарцисса в собственное отражение. Затем следуют его страдания, смерть, превращение в цветок.
Постоянным элементом истории является также и источник, который служит Нарциссу зеркалом. Внутри мифа можно выделить несколько значимых моментов. Во-первых, превращение, как и большая их часть в произведении Овидия, служит рамкой для любовной истории: в данном случае невзаимная любовь Эхо приводит к тому, что она превращается в голос, а любовь Нарцисса к своему отражению — к его превращению в цветок.
Можно, например, воспринять смерть Нарцисса как поверхностное понимание им этой сентенции: захваченный лишь внешним, влюбленный в поверхностное, он не замечает внутреннего — своей души, подлинной сути — потому и погибает. Овидий, чьему перу принадлежит наиболее популярная версия мифа, отошел на второй план в раннем Средневековье, когда предпочтение отдавалось скорее текстам Вергилия, более подходящим по духу эпохе.
В XI—XII же веках наступает aetas Ovidiana — овидианское возрождение; внимание читателей вновь оказывается обращенным на его труды. Связано это было во многом с тематикой его произведений: «Наука любви» и «Любовные элегии» набором мотивов перекликались с придворными сочинениями, набиравшими в то время популярность в европейских странах.
В наши задачи не входит создать как можно более полный обзор литературных трудов, в которых миф о Нарциссе и Эхо играет ведущую роль — их великое множество. Мы отобрали лишь некоторые средневековые произведения, которые показались нам подходящими, чтобы позволить читателю составить представление о том, как трансформировалось восприятие мифа после Античности.
Содержание обсуждаемых историй приводится в близких к тексту пересказах первоисточников. Им были выполнены грамматический и реальный комментарии к «Фарсалии» Лукана, а также к овидиевым «Метаморфозам». Превращения в поэме рассматриваются как символы внутренних психологических процессов, а не только как буквальное изменение физической формы тела.
В своих «Аллегориях» «Allegoriae» Арнульф руководствуется тем же методом интерпретации, приводя короткую выжимку историй. Его описание мифа о Нарциссе выглядит следующим образом. Прекрасный Нарцисс нравился многим, в том числе Эхо. Поскольку он отверг ее, она от великой душевной тоски превратилась в камень.
Позже Нарцисс, увидев собственное отражение , влюбился в самого себя. Поскольку, однако, овладеть своим отражением он не мог, он настолько был поражен горем, что превратился в цветок. Интересно, что передаются только основные моменты истории. Совершенно опускаются, например, предсказание Тиресия и наказание Эхо, в результате которого она утратила способность говорить.
Остается без внимания и взаимодействие Нарцисса с источником как с зеркалом. Из содержания мифа делается следующее заключение: в Нарциссе можно найти олицетворение надменности arrogantia , в Эхо же — доброй молвы fama bona. Молвой превозносится высокомерие, если последнее, увлеченное только собой, не пренебрегает теми, кто его восхваляет. Поскольку Эхо — добрая слава — оказывается отвергнута Нарциссом, она исчезает и не разносит больше восхвалений ему.
Об Эхо сказано также, что она превращается в камень, и это неспроста: ведь в каменистых местах эхо слышно намного лучше, чем в прочих.
О Нарциссе говорится, что он любит самого себя свою umbra , так как предпочел свои превосходство и великолепие excellentia всему остальному. Обманутый отражением, лишенный всякого смысла к существованию, он оказывается превращенным в цветок, подобно которому и погибает — быстро и скоропостижно.
Таким образом, Арнульф Орлеанский трактует превращение, извлеченное из общего контекста, в качестве весьма распространенного среди людей образа мыслей и манеры вести себя. И Нарцисс, и Эхо предстают персонифицированными понятиями — типичное для Средневековья представление.
Рассмотрим, как трансформируется и интерпретируется миф в «Романе о Розе» Гильома де Лорриса, выпущенном около года не путать с произведением, носящим похожее название — «Роман о Розе или Гильом из Доля». История о Нарциссе занимает значительное место в фабуле. Рассказчик пересказывает сон, в котором он оказывается в Саду Любви, где при помощи разного рода аллегорий объясняется, в чем сущность любви. Когда он отходит от группы аллегорий в средневековой литературе аллегорические персонажи — персонификации и начинает бродить по саду в одиночестве, он натыкается на прекрасный источник, расположенный в тени сосны; на мраморной плите рядом написано, что это тот самый источник, рядом с которым некогда погиб Нарцисс.
Далее пересказывается печальная судьба юноши, который оказался погублен Эротом: Эхо, знатная дама, влюбляется в Нарцисса, который, прекрасный и надменный, отвергает ее притязания. Задетая, Эхо, умирая от душевной боли, взывает к богам, умоляя их покарать Нарцисса неразделенной любовью; боги удовлетворяют просьбу. Нарцисс, представленный охотником, бросает взгляд на поверхность источника и по воле Амура влюбляется в собственное отражение. Он гибнет в апории: с одной стороны, объект его любви недостижим и любовь безнадежна, с другой — от него ему никак не избавиться.
Мораль истории: дамам следует быть благосклоннее к своим поклонникам, не обрекая их на божественное наказание. Интересна литературная техника, используемая при включении мифа в повествование: с одной стороны, надпись на камне указывает в целом на «Метаморфозы», с другой — рассказчик, беседуя со своим возлюбленным, видит источник как иллюстрацию мифа.
Такое удвоение указывает нам также и на избегнувших, в отличие от Нарцисса, несчастной участи влюбленных, их предостережение через надпись.
Поясняется и текст Овидия: источник, в который смотрится Нарцисс, не является злобным измышлением богов; его губит не отражение, но собственная гордыня, ведь другим тот же самый источник не причиняет вреда.
Сначала он видит только дно, потом ему являются два кристалла о природе которых ведется дискуссия , в которых отражается сад во всем своем великолепии. Имя Нарцисса стало нарицательным и символизирует гордость и самовлюблённость. В году английский психолог и сексолог Xэвлок Эллис ввёл понятие «нарциссизм» для обозначения патологической формы самовлюблённости. Лишь немногих людей можно назвать абсолютными альтруистами, при этом большинству из нас присущ нарциссизм в той или иной степени.
Нарциссизм можно считать патологическим, если он не позволяет участвовать в двустороннем взаимодействии, основанном на взаимной заинтересованности, доброжелательности и поддержке.
Баланс между нарциссизмом и альтруизмом отражает наше эмоциональное здоровье, особенно чувство собственного достоинства. Карл Альбрехт , Социальный интеллект. Наука о навыках успешного взаимодействия с окружающими, М.
